Лена, спасибо за вопрос. Я всю свою жизнь прожил в Сумах. Теперь я понимаю, что жил в одном месте, но не в одном и том же городе. Что городов Сумы я изведал несколько, притом весьма разных. Все зависит от тех людей, вещей и мыслей, которыми себя окружаешь. Сначала я жил в городе-саду, потом в городе-тюрьме, потом в городе-пустыне, а теперь живу в городе-оазисе. Думаю, я нашел свой оазис. И больше не хочу его терять. В нем иногда мир похож на собор. Здесь (не в реальном месте, а в соборе) пребывают мои любимые. Они-то меня и вдохновляют.
Людмила, трудно – это когда нет любви и красоты. А когда они есть – это чудесно. И вдохновенно. Поющие и непоющие, любимые, любящие – они все прекрасны: жена, дочь, сестра, мама, подруги. Музы.
Как раз у нормального человека наше название никаких отторгающих рефлексов не вызовет. А только у тех, кто отравлен ядом и грязью теле-радио-прессманипуляций сознанием. Нормальным людям, за редким исключением, известно, что шансон – никакая не блатная песня, и не попса, а «русский шансон» - это вообще оксюморон.
Шансон (в переводе с французского – песня) – это песенное искусство с тысячелетней историей, в ХХ веке достигшее своих поэтических вершин. Во Франции даже самый незамысловатый и безвестный шансонье просто не позволит себе даже капли той пошлости, море которой колышется в любом «произведении» отеческого тюремного жанра, культивируемого сейчас, кстати, исключительно в целях «нарубить капусты».
Шансон – красивое слово, живое искусство. Мы так будем называться.
Коммерческий проект – это когда тысячный зал, а билеты от 200 гривен… А в галерее 70 мест, и цена билета минимальна. Минус издержки. Считайте сами. Можно так разбогатеть? Прийти на наш концерт может позволить себе и студент, и пенсионер.
Если пригласить артиста из другого города, ему надо оплатить проезд, проживание, питание, заплатить гонорар. Без денег это просто невозможно. Где их брать? Просить у спонсоров? Где эти спонсоры? Мы, думаю, идем самым естественным и нормальным путем: просто заплатите за билет. Это и будет гарантией существования песенного искусства в галерее на Соборной. Деньги – кровь проекта. Без крови нет жизни.
В моем времени наибольший всплеск интереса к авторской песне пришелся на 1986-й год. Тогда барды легко собирали стадионы. Фестивали гремели на всю страну, транслировались центральными каналами. Кривая интереса к песне похожа на синусоиду, потом было много взлетов-падений.
Изучив историю поэтической песни, я дано успокоился и понял, что никакое исчезновение этой песне не грозит. Тысячи лет истории это доказали. От Гомера и Лао Цзи до наших дней рождаются, берутся откуда-то дерзкие щенята, пробующие голос, теребящие струну неуспокоенности. И так будет. Видимо, в геноме человека заложена такая данность, необходимость.
Крупных фестивалей стало меньше, существует еще немало небольших, локальных фестивалей. По-моему, дело не в масштабах, а в качестве и атмосфере, или в качестве атмосферы)).
Думаю, сейчас происходит некая метаморфоза формы. Возможно, фестивальное движение сильно изменится. Но песня пребудет. Тоже, видимо, преображенная.
Стихи пишу с 14 лет, песни – со студенческих времен. Начинал как рок-музыкант, но потом услышал на гибкой пластиночке две песни, Александра Городницкого и Евгения Клячкина, и пропал для рока.
О чем мои песни… Их не перескажешь)). Это мой душевный опыт, мои открытия в жизни, иногда – мои удивления. Мир не перестает удивлять. Это всегда о жизни и смерти, о любви и нелюбви, о красоте и нежности, о пути. Я не готов составить портрет своего слушателя. Это разные люди, открытые слову и песне, неравнодушные, живые. К счастью, у меня есть слушатели, и этому я не перестаю удивляться, и за это благодарю небо.
Парадокс: театр «Chanson» чаще выступает в других городах. Москва, Санкт-Петербург, Курск, Киев, Донецк, Днепропетровск, Артемовск, Ялта, Харьков, Винница, Запорожье, Глухов, Шостка. Возможно, в связи с нашим новым проектом в муниципальной галерее, теперь в Сумах нас можно будет услышать чаще.
Образование вообще никогда не повредит никому, его не бывает много)). Для человека пишущего оно крайне необходимо. А для слушающих наши песни… Знаете, граница не там проходит. Важен момент открытости. Открыт человек песне, стихам, или нет. Мы выступали и в сельских клубах, и в тысячных залах, и в кабаре, и на лесных полянах, и в филармониях, и на городских площадях. Слушали взрослые и дети, здоровые и не очень, богатые и нищие, образованные и не очень, свои и иностранцы, не знающие языка. Если слово, музыка трогает сердце – все равны.
Сюрпризов стоит ожидать всегда! Мы ведь меняемся, как весь этот мир. А в смысле аранжировок, мы исходим из возможностей. Мы ведь не симфонический оркестр, да нам это и не надо. Намеренное ограничение средств – это не ограниченность. Художник и поэт Максимилиан Волошин писал акварели двумя-тремя красками, намеренно. И какие это акварели!
Поэзия была нужна человеку всегда, с момента ее появления, это как минимум 7 тысяч лет. Она постепенно стала духовной опорой человечества, сводом величайших достижений человеческого иррационального. Другое дело, какому количеству людей без поэтического слова живется плохо. Во все времена это был небольшой процент от массы человечества. Конечно, бывают периодические взлеты интереса к стихам. Как в России в 20-е и 60-е годы ХХ века. Думаю, все же это локальные всплески. Поэзия – удел и воздух немногих, и это совершенно не умаляет ее силы, влияния на умы, удельного веса в достижениях цивилизации.
В Сумах были и есть поэтические студии. Одна из них – студия «Орфей» при педуниверситете, там много талантливой молодежи, и студийцы даже выпускают свой альманах. В книжных магазинах можно купить сборники сумских поэтов. А еще живых поэтов периодически можно увидеть и услышать со сцены. В Сумах даже случаются поэтические шоу.